События в Актобе и в Алматы, произошедшие в июне-июле 2016 г., станут еще одним трагическим водоразделом в истории современного Казахстана. Хотя страна и до этого сталкивалась с появлением экстремизма и терроризма, но именно последние теракты в Актобе и Алматы вызвали такой широкий резонанс, приковав внимание не только внутри страны, но и за рубежом.

Ситуация в Казахстане всегда считалась мирной и стабильной, поэтому эти события и стали для многих не просто неожиданностью, а именно шоком. Одни отмечают дерзость злоумышленников, которые среди бела дня попытались напасть на воинскую часть и полицейские участки, другие обращают внимание на учащение подобного рода атак. В этой связи появилось очень много вопросов. Многих интересует: «Как это произошло? Кто стоит за этими терактами? Что собой представляют террористы?»

Попытаемся ответить на все эти вопросы.

Кто такие казахстанские радикалы?

В отличие от других государств, которые долгие годы ведут борьбу с терроризмом, противодействуют конкретным радикальным силам, террористическим организациям (Аль-Каида, Исламское движение Узбекистана, Исламская партия Туркестана и прочие), в нашем случае, в Казахстане, мы имеем дело пока с разрозненными радикальным ячейками.

В свое время мы проводили анализ всех уголовных дел по статье «терроризм» с 2003 до 2013 год. В рамках анализа были изучены биографии 227 лиц и 19 различных групп, так или иначе причастных к экстремистской деятельности. В ходе анализа мы условно разделили эти группы на три вида – «диверсионные» (специально подготовленные люди извне с конкретными планами и целями), «джамаат» (сообщество молодых людей, объединенных на религиозной основе) и «банда» (обычная криминальная группа, которая под влиянием лидера или других факторов становится радикальной). В Казахстане в большей степени радикальные ячейки представляют собой смесь криминальных групп и религиозных сообществ.

Группа, действовавшая в Актобе, – типичный пример подобных ячеек. Семеро из нападавших имели судимость за различные уголовные преступления – разбой, кражи, убийство, изнасилование, а двое ранее привлекались к ответственности за экстремизм. Участвовавший в нападении в Алматы также ранее привлекался к уголовной ответственности.

В немалой степени скрещиванию криминалов и радикалов способствует ситуация в колониях, где многие заключенные, к сожалению, подвергаются влиянию и заражаются радикальными идеологиями. Конечно, сейчас подходы в работе с заключенными в колониях меняются. В целом, ситуация контролируется, но, к сожалению, проблема остается.

Почему чаще всего нападают на силовиков?

Мнение о том, что радикалы нападают только на представителей правоохранительных органов, крайне ошибочно. К сожалению, это не так. При проведении анализа было выявлено, что мирные жители также становятся жертвами в результате действий радикальных групп. Чаще всего погибают водители автомашин, таксисты, сотрудники торговых заведений, случайные прохожие. Целенаправленные атаки на объекты правоохранительных органов, участки полиции, здании Комитета национальной безопасности или воинские части объясняются тем, что радикалы пытаются захватить оружие.

С другой стороны, нападение на правоохранительные органы объясняется тем, что большинство терактов являются своеобразным актом возмездия или предупреждением от радикальных групп за меры сдерживания со стороны силовиков. После того как силовики выходят на след какой-либо ячейки или, к примеру, препятствуют въезду их за рубеж, с целью присоединиться к радикальным структурам (например, в Афганистане и Сирии), члены этих ячеек пытаются своеобразным образом дать отпор. При этом как таковых заранее разработанных тактики, плана действий у радикалов чаще всего нет. Как правило, радикалы пытаются просто воспроизвести наиболее резонансные события, произошедшие ранее. Но их действия чаще классифицируются как террористические акты, поскольку в любом случае они рассчитаны на устрашение общества. Последнее событие в Алматы, по моему мнению, тоже должно считаться терактом, хотя правоохранительные органы пока с осторожностью формулируют произошедшее. Независимо от мотивов преступника, в его действиях есть элементы террористической акции: нападение на здания и объекты государственной власти, устрашение и запугивание общества, попытка подрыва общественной стабильности.

Причастны ли ИГИЛ или Аль-Каида к атакам в Актобе?

За терактами в Актобе и Алматы нет какой-либо конкретной организации или группировки. Как уже неоднократно отмечалось, это были спонтанные акции одной из местных радикальных, так называемых, «спящих и одиноких ячеек». Эти ячейки находятся под влиянием пропаганд из-за рубежа – роликов, обращений и фото, которые распространяются в социальных сетях. Только с 2013 по 2016 год было распространено пять так называемых «официальных» видео от ИГИЛ с участием выходцев из Казахстана, в которых содержались конкретные призывы к атакам. Помимо этого, в социальных сетях циркулируют сотни любительских фото- и видеоматериалов боевиков из центральноазиатских стран, не говоря уж об их многочисленных аккаунтах. Особенно, кстати, в социальной сети «Вконтакте», где по сей день, к сожалению, публикуются подобного рода ролики.

К примеру, участники радикальной группы в Актобе не были членами ИГИЛ или Аль-Каиды, но на них подействовала косвенная пропаганда, распространенная в интернете. За 2 недели до событий в Актобе было зафиксировано распространение аудиосообщения одного из так называемых духовных лидеров ИГИЛ в соцсетях с призывом к осуществлению терактов. Между тем, в этих призывах были упомянуты и другие страны, поэтому все те теракты, которые произошли затем в Бангладеше, США, Франции, являются следствием такого воздействия. Не случайно Государственный департамент США в конце мая этого года распространил сообщение, предупредив своих граждан о рисках террористических атак в странах Европы в течение 3-х летних месяцев.

Что представляют из себя «спящие ячейки»?

Все это время в дискуссиях об угрозе терроризма многие оценки концентрировались на вероятности нападения извне. К примеру, наиболее распространенная версия была о том, что из Афганистана могут прорваться боевики какой-либо организации и попытаться дестабилизировать ситуацию в регионе. Также проблема терроризма рассматривалась в контексте сирийского конфликта с учетом того, что на территории Сирии и Ирака воюют радикалы и выходцы из самых разных стран. По мнению ряда экспертов, есть риск возвращения их к себе на Родину с целью осуществления акции на своей территории.

Фокусируясь на возможных атаках террористических организаций извне, в регионе недооценивают степень угрозы, исходящей изнутри, от, так называемых, «спящих радикальных ячеек». В любой стране и в любом обществе есть небольшая группа людей, которая придерживается каких-то радикальных идей, идеологий, и эти люди могут вынашивать различные планы. Данные ячейки могут не являться филиалом или ответвлением какой-либо крупной международной террористической организации, могут не иметь и чаще всего не имеют связей с зарубежными группировками. При этом действия таких ячеек или одиночек представляют не меньшую опасность, чем деятельность какой-либо организованной группировки, поскольку сложно предугадать их действия.

В связи с этим мы уже давно говорим о том, что, помимо угрозы атаки извне, существует более серьезный риск попыток осуществления вооруженных акций радикальными группировками внутри. В принципе, это то, с чем столкнулись Франция, Бангладеш и США в нынешнем году. Во всех этих случаях мы имеем дело с лицами, небольшими группами или одиночками, находящимися под впечатлением от общей ситуации или каких-то событий, которые впоследствии заставляют их перейти к каким-либо активным действиям. Поэтому события в Актобе и Алматы – один из примеров того, как радикалы, возможно, попытались спонтанно осуществить акцию, не имея четкого планирования и не определяя конкретное направление целей и атак.

Какие угрозы нас ждут в будущем и что нам делать?

В какой-то степени нам действительно повезло в том, что в недавних событиях принимала участие одна из таких разрозненных автономных ячеек, не имевшая серьезной подготовки. У проявлений терроризма в Казахстане нет серьезной институциональной и идеологической основы. Мы имеем дело пока с разрозненными радикальным ячейками. Теперь задача состоит в том, чтобы им на смену не пришли подготовленные и специально обученные террористы-подрывники.

Сейчас для принятия объективных и адекватных мер, прежде всего необходимо понимание того обстоятельства, что, к сожалению, угроза экстремизма и терроризма – это долгосрочный тренд.

Мы, скорее всего, будем сталкиваться с волнообразным проявлением всплесков радикализма, и здесь крайне важно понимать причины, которые способствуют радикализации, в частности, внутренние предпосылки. Это, в первую очередь, определенные социально-экономические предпосылки. Безработица, низкие доходы, криминализация, проблема маргинализации молодежи, коррупция, ослабление роли многих социальных и политических институтов в обществе – все это усиливает проблему социальной несправедливости в обществе и дает почву для проповедников радикализма.

Казалось бы, разные события – протесты, митинги, всплески радикализма – но, к сожалению, они обусловлены совокупным влиянием многих этих факторов, и объективная и честная диагностика этих проблем и вызовов позволит нам не только нейтрализовать их, но и выработать новые приоритеты для развития.

Ерлан Карин

caa-network.org