Ежегодно мигранты из Кыргызстана переводят на Родину более 1 млрд долларов, что составляет около трети ВВП страны. Львиная доля переводов - из России. Эта сумма внушительная, но в рейтинге стран СНГ по денежным переводам КР ходит где-то в середнячках. Кто влияет на кошелек гастарбайтера, почему оттягивается стройка своего жилья на Родине - этим темам впору посвятить цикл материалов, но сегодня речь об отдельно стоящей проблеме.

Как быстрее уехать, если...

Не секрет, что в Первопрестольной существует  куча всяких «зазывалок», помогающих  похудеть кошельку приезжего - от аутентичных кухонь до дискотек, концертов с участием звезд родной эстрады и просмотров отечественного кино, полная инфраструктура для киргизов в Москве. Более того, есть свои риелторы, свои бытовые интернет-сайты, авиакассы, клиники, репетиторы на выезд, рекрутеры и так далее.

Жирные куски - церкви

Примечательно, что этот выгодный клиентский сегмент готовы задействовать как местные бизнесмены, так и сами более-менее состоявшиеся мигранты. Но самым интересным фактом стало то, что за мигрантский кошелек принялись и религиозные секты в Москве.

В прошлом году в Москве одна знакомая, бишкекчанка, стоя на остановке в районе метро «Молодежная», попала в любопытную ситуацию. Подходит к ней женщина европейской наружности и на чистейшем киргизском языке пытается с ней познакомиться (кстати, таких людей с аутентичным акцентом даже в Бишкеке искать придется ой как долго). Ведет себя ненавязчиво и в сочувственной манере пытается развивать диалог о погоде, детях, России, вечной нехватке денег... И - бабах: приглашает «в церковь». В ходе разговора выяснилось, что в Москве есть целых пять сектантских «церквей» только для киргизов. То есть приход не исключает присутствия людей других национальностей, но паства в массе своей состоит из них одних.

...Некоторое время назад мне довелось пообщаться с Зариной - одним промоутером из северо-западной части города. Приятная с виду женщина, общительная, она приехала в Москву из Нарына (город в КР) больше 12 лет назад, где она с отличием окончила русскую школу. В Москве устроилась на работу, встретила своего суженого, за которого вышла замуж в первый же год миграции. У нее давно отлаженная работа в торговом центре и даже есть жилье в Москве. Правда, муж-земляк у нее с особенностями. У последнего, как оказалось, есть в жизни две любви: первая - к семье, вторая - к бутылке. Он еще в 1980-е годы приехал с родителями в Россию, окончил ПТУ, осел в столице по инерции, рядом с родителями. Как говорит Зарина, вначале он был совсем другим, потом стал меняться из-за работы на стройке. Работа на морозе сделала свое дело: чтобы согреться, они там все время наливали после работы, и он постепенно превратился в настоящего алкоголика.

У последнего, как оказалось, есть в жизни две любви: первая - к семье, вторая - к бутылке.

Вроде добрый и щедрый муж, который никогда не поднимал руку на жену, стал омрачать семейное счастье не только пристрастием к зеленому змию. Однажды, придя домой с работы, она обнаружила пропажу своих дутых сапог: любящий муж по дороге в магазин отдал их дворнику по доброте душевной.

Незадолго до этого к ней подошли две пожилые женщины и за коротким разговором пригласили ее в какой-то молельный дом, где после, по их словам, им должны были помочь решить ее семейные проблемы. В результате чуть не решили. Точнее, чуть не лишили комнаты в общежитии именно за те полгода, что Зарина ходила в «дом молитвы». Комнату, бывшую в собственности мужа, к счастью, «слить» не удалось: свекровь Зарины с оформлением на всякий случай постаралась. 

Комнату, бывшую в собственности мужа, к счастью, «слить» не удалось: свекровь Зарины с оформлением на всякий случай постаралась.

Кстати, нетрудно догадаться, почему киргизы стали посещать так называемые храмы. Все идет с начала 1990-х годов, когда различные секты с Запада, почуяв ветер перемен, ринулись в страны СНГ за дичью - уязвимыми слоями населения, за сотнями адептов. Тогда в десятках семей взрослеющие дети были подвержены непонятному и болезненно проходящему пубертатному периоду. Они становились излишне понятливыми, но много говорили о Боге, более того, пропадали по нескольку дней в непонятной компании, приодевшись в одежду приличных западных марок, а в результате единственный сын отрекался от семьи, заодно продавал все свое имущество, от «Жигулей» до квартиры в центре Бишкека, в угоду «спасителям из церкви».

Это было то время, когда народ еще не пришел в себя от запретов на религиозные темы в рамках советской системы, а ослабшую духовность пришли восстанавливать эти самые «муниты». Кстати, в 2013 году в Кыргызстане секту Муна признали вне закона, но это случилось 20 лет спустя, после многих потерь и семейных трагедий.

Спешил Хамид на богослужение...

Но сегодня в Москве и с мигрантами?! Незначительная часть этой «паствы», предположу, переехала, уже будучи адаптированной к «мунизму» и прочему «белому братству», а большая часть, увы, вербуется уже здесь. Система отлично знает, чем брать ранимого мигранта - сочувствием, моральной поддержкой и постоянными звонками, где на том конце провода справляются не только о твоем здоровье, но и о твоем настроении.

Несмотря на то что Россия старается ослабить влияние «Хизб ут-Тахрира» и талибанизма на Среднюю Азию, она не учитывает ряда мелких, но нужных нюансов: исламизация в КР была слабее, менее навязчивой, чем в Узбекистане и Таджикистане. Это и сыграло свою роль в тех драмах 1990-х годов, когда бишкекские семьи теряли членов семьи, попавших в сектанские сети. Чем дальше от Бишкека, тем некомфортней для сект: патриархальный уклад жизни киргизов все же не позволит отхода от традиций, идущих от предков, а религия, которую исповедовали твои отцы, и есть твоя религия. Хотя история насчитывает не один случай с сектантами, нашедшими себе адептуру среди сельской молодежи. 

В Москве пробить адрес подобных домов молитвы нетрудно, достаточно глянуть в интернет.

«Can you ask to customer, please? Сome on!» - дежурный у трубки шепотом подзывает более продвинутого коллегу-пастора.

Тут же дают адрес организации, и можно ехать на службу, которая, как правило, проходит по воскресеньям.

...Кстати, та же Зарина рассказала историю с молодым таджиком. Забрел он как-то в ту церковь и увлекся «верой», оттого что здесь, в церкви, люди славянской внешности не просто приветливы к нему, но и на равных делятся с ним переживаниями. «Это тебе не "проспект мести" (мечеть на Проспекте мира в Москве - авт.), где полиция может документы потребовать, а скинхеды - погнаться и побить», - съязвила она. Стал Хамид ходить на «благословение» (так говорит оператор «церкви») каждое воскресенье. Поправился, стал лучше спать и очень ладно заговорил по-русски, пока его соотечественники по койко-месту не прочли SMS-сообщение в его телефоне о том, что такая-то церковь (!) ждет Хамида на богослужение. Он две недели не посещал службу, но потом появился... Весь перебитый и  на костылях. Оказалось, земляки не простили ему такой измены Родине, намяв ему бока.

...Он появился в церкви на костылях. Оказалось, земляки избили Хамида, за измену Родине.

Так сказка или быль? Эстрада для пастыря 

Да, церкви для киргизов в Москве, как выяснилось, есть, то есть система отводит для них отдельное помещение, но общее здание рассчитано на всех других адептов. Найти в Первопрестольной киргизов-сектантов, как оказалось, не составит никакого труда.

Если, к примеру, в сети общины попала девушка, то долго она этого скрывать от соседей по койко-месту не сможет - всплывут брошюрки, поменяется отношение к жизни, скупая на эмоции селянка будет вечно пребывать в мажорном настроении.  Далее - слухи по родным и знакомым. 

Именно таким образом мы и нашли дом молитвы, расположенный на окраине российской столицы. Арендованное или выкупленное здание бывшего православного храма переоборудовано под «сектанский» ключ - полный минимализм, современные, похожие на кинозалы молельные. В одной комнате в ряд повешены пластиковые швабры и метелки.

У каждой национальной общины свой зал, среди увиденных - армянский, узбекский, киргизский. На эстраде кафедра для «пастыря» и точно переведенные на киргизский язык отрывки из Библии. Женщина-лидер родом из Кызыл-Кии напоминает больше ударную фермершу, нежели духовного лидера общины адептов. Но имидж спасает: у нее уверенная речь и властный голос.  

Канымгуль, лидер-зазывала, проводит экскурсию по всему зданию. Идеальная чистота, молельни одна другой больше. Кстати, разделяются они по «нацпризнаку», самая большая почему-то у армян. По словам Канымгуль, узбеков здесь точно не меньше, чем киргизов, ходят и молятся очень усердно. Тут же она показывает духовные пособия и методички на киргизском и узбекском. Перевод идеальный, как будто Алыкул Осмонов (поэт-классик) поработал. Забавно...

Пытаюсь спросить:

- А поборы за членство в этом клубе есть?

- Нет, что вы, это же религиозное движение!

- А материально можете помочь, одежду, например, детям или продукты пенсионерам? - не отстаю я.

- Тоже нет.

К назначенному моменту подтягивается весь Кыргызстан в лице жителя каждого региона - это видно по их едва уловимым диалектам. Хоть пообщаться со всеми возможности не представилось, каждый из них подошел ко мне, чтобы познакомиться. Рукопожатие - типичный жест как для мужчин, так и для женщин. Все мужчины как один в светлых рубашках и с сумкой через плечо.

Сама Канымгуль в этом обществе состоит около 10 лет, «спасение» к ней пришло в Оше, когда у нее был душевный кризис. «С тех пор я обрела покой и уверенность в себе. Важно верить в то, что тебе здесь говорят», - у нее начинают светиться глаза.

Она, кстати, замужем за коллегой - россиянином Михаилом, который также  при встрече поздоровался со мной на киргизском языке. По его репликам понятно, что он говорит на нем уверенно и без акцента! Такое ощущение, как будто  имеешь дело  с каким-нибудь чиновником  из родного Кыргызстана, который спокойно вышел к знакомым журналистам, чтобы дать интервью на государственном языке (знакомая с метро «Молодежная» ничего не приврала, подумала я).

Там же познакомились еще с москвичами, которые также чисто владеют киргизским языком. По словам одной девушки, через которую мы вышли на общину, члены организации систематически ездят в Кыргызстан, чтобы выучить язык, «сгладить» акцент, понабраться выражений. В среднем на это уходит три-четыре года.

Члены организации систематически ездят в Кыргызстан, чтобы выучить язык, «сгладить» акцент, понабраться выражений. На все уходит 3-4 года.

...Зал киргизского «молебна» неполный, так как понедельник - день рабочий. И тем не менее все прихожане полны жизни и оптимизма, ведь сейчас они возьмутся за руки, споют гимн Творцу, пообщаются с пастырем и, воодушевленные, разойдутся по домам, где, возможно, они найдут себе нового единомышленника, и тогда зал будет полным не только по субботам. 

Данные об этой секте, собранные по материалам из интернета

В одном из городов России проводились исследования самосознания молодежи, в  которых участвовали люди различных вероисповеданий. В соответствии с результатами исследования было отмечено, что деятельность этой секты оказывает на самосознание молодых людей деструктивное воздействие.

Лидеров упомянутой общины, по данным некоторых западных СМИ, неоднократно привлекали к ответственности за педофилию.

Госдеп США с критикой отнесся к случаям уголовного преследования членов секты в одной из стран СНГ, найдя в них дискриминационные моменты.

Члены общины принципиально отказываются от некоторых видов медицинских услуг.

P.S. Для киргизов также могут быть открыты двери других сект

В поисках соотечественников я попала  к представителям  еще одной известной секты, чей офис расположен в одном из  старинных зданий Москвы.  Никого из своих  я там не нашла,  но двери открыты нараспашку. Правда, первая реакция на азиатку, вошедшую в их храм, - мимика вроде «ого, мигранты», но держатся любезно. Подошли улыбчивые американки и, подозвав переводчицу, дали знать, что меня и моих близких они будут рады видеть всегда, а готовность помочь может выразиться в их визите на дом к адепту.

Первая реакция на азиатку, вошедшую в их храм, - мимика вроде «ого, мигранты», но держатся любезно.

- Привет, меня зовут Дженни, а это моя коллега Мэри. Я  работаю в Москве два года, чем могу помочь?

- Очень приятно, а можете помочь моему мужу излечиться от алкоголизма?

- Ммм, да, у нас есть программа «7 шагов». 

- А у вас есть люди  из Средней Азии, чтобы мы себя комфортнее чувствовали?

- Пока нет. Один только. Вы можете с ним познакомиться. Кстати, а где муж, он хочет прийти?

- Нет, он выпивши сегодня, в драку все время лезет...

- Хотите, домой придем, если он не хочет сам приходить. У вас свое жилье?

- Не знаю, можно ли, мы жилье снимаем, много шума тоже не хочется.

С той поры прошло около 10 дней, никто не перезвонил. Может, надо было притвориться женой успешного карьериста, которого спаивает конкурент?

Айгуль Ниязалиева, "Россия для всех"