Появление Обращения «исламской общественности к имамам мусульман России» реанимировало интерес к ранее озвучиваемой идее о создании исламской партии в России.

Партия в исламском направлении?

Вопрос, однако, в том, насколько при сегодняшнем противостоянии (никак не иначе!) в умме, фон для рождения партии такого толка (пусть и со "светским" названием) безоблачен? И даже если группа лиц провозгласит нечто подобное, будет ли данный почин будет воспринят на ура всеми «отсеками» мусульманского сообщества? Причем дело тут не в наличии или отсутствии необходимого кадрового потенциала для реализации задачи. И даже не в регионально-национально-мигрантском оттенке. Основная причина сложности - "всего лишь" в отсутствии единства уммы. 

Поэтому, если мусульмане искренне желают звучно огласить планы о проектируемой (пока еще мысленно или начально-организационно) структуре словами Ленина: "Есть такая партия", первым шагом к этому видится проведение все того же "круглого стола". Со спокойным, неэмоциональным и откровенным обменом мнениями "своих" и "чужих". Вне мобилизации "на дело" всей когорты трезвомыслящих представителей конфессии, идея просто-напросто не выгорит, каким бы значительным не выглядел интеллектуальный запас в российском исламском сообществе.

Но так ли легко консолидировать (привести к согласию) умму на переживаемом этапе открытого противостояния духовных структур страны, тем более что этот тип взаимоотношений перекидывается на места, отражаясь на всей «пастве»? Уже повсеместно фиксируется понимание "идеологического" столкновения внутри уммы на основе фактического игнорирования представителями мазхабов "конкурирующих" школ.

А как решать известные проблемы лиц, получивших исламское образование вне пределов России? Здесь вообще просматривается вопиющий парадокс. Корочки светских ВУЗов, полученные россиянами за рубежом, признаются всеми госструктурами, если не сказать, приветствуются. Для них открыты все двери. А вот "дипломы" религиозных учебных заведений "оттуда" оказываются "чужими". Обоснованием  этого взгляда на вещи служит распространившееся мнение, что все как один из завершивших учебу в исламских стенах Востока юноши приезжают с чуждыми российским мусульманам  воззрениями.

Но, спрашивается, а как тогда характеризовать российских выпускников престижнейших университетов светского толка в иных, не восточных, регионах мира? Разве не в них (не там) в многонациональную российскую студенческую диаспору внедряют идеологическую иглу политико-экономико-культурной направленности, в корне чуждой "родному" менталитету?

Ну да ладно с этим. Значительно хуже, что межмазхабное взаимонеприятие приводит к развитию тенденции по выборочному запрету религиозной литературы на местах. А ведь этот фактор - очередной камень преткновения в вопросе единения мусульман, важнейшего контекста для создания монолитной политической организации. В конце-концов, если все мазхабы объявляются равноценными, то не целесообразнее ли просто обсудить определенную книгу за все тем же круглым столом?

В то же время, нельзя не предвидеть, что параллельно "партийному строительству" сразу же начнется поиск причин выдвижения в первые ряды списка того или иного лица. И пошло-поехало: откуда он родом, какому мазхабу «принадлежит», какой длины предпочитает бороду и т.д. и т.п.

Вопросы, вопросы, вопросы. Их не счесть. Но, как и сомнения, они могут не страшить, "когда в друзьях согласие есть". А когда нет?

Политическое православие?

Вместе с тем, сегодня довольно активно ведется речь о «политическом» православии. Еще 10 лет назад профессор факультета социологии СПбГУ Зинаида Сикевич говорила о возможной политизации религиозных структур, причем взаимно провоцирующей: "В настоящее время я, православная по вероисповеданию наблюдаю политизацию православия и считаю, что это тревожная тенденция"(1). В период же декабрьской (2011 г.) антивластной митинговой волны в Москве З.Сикевич высказалась в том духе, что "православная церковь во все времена была частью государства и служила ему. Патриархат никогда не призовет верующих на акции против власти"(2).

В данном контексте довольно симптоматично, что подписавшие июньское Обращение  также фактически приравняли РПЦ к российской власти(3).

Здесь актуализируется взгляд известного политолога Александра Дугина, согласно которому православие – «нечто большее, чем религия», т.к., наряду с вопросами личности и индивидуального спасения, включает в себя аспекты социального устройства, политической идеологии и системы госуправления. Поэтому православие рассматривается законченной системой взглядов на социум, с оценкой как общественно-культурных явлений, так и политически-государственных институтов.

Православным политическим идеалом А.Дугин очерчивает период Московской Руси, когда "свершилось избранничество русского народа". Политической нормой для православия является наличие "православного царства с православным царем и православным патриархом во главе". Не случайно, "полноценное православное учение об идеальном политическом устройстве" получило название «симфония властей». Это теория, по-Дугину, основана на представлении православного царства земным воплощением "обещанного тысячелетнего царства, когда по преданию дьявол будет скован". Только в государстве такого типа существует "гармоничный баланс" между царской властью и главой православной церкви: "император ответственен за политическую жизнь, патриарх – за церковное устроительство"(4).

Некоторое время назад автор затрагивал тематику "симфонии"(5), поэтому не заостряет внимания на этом. Но привести взгляд А.Дугина представилось актуальным по причине однозначного придания им православию политического почерка.

А не аналогичная ли линия оказалась характерной и для протестантизма, когда в конце 2011 г. глава Англиканской церкви Роуэн Уильямс заявил о том, что Иисус сегодня поддержал бы движение "Окукупируй Уолл-стрит"?

Как бы то ни было, «партийная линия» довольно зримо ощущается рядом с православием.

Партия в православном направлении?

Элементарно, в январе с.г. глава Синодального отдела РПЦ по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин отметил наступление периода "бурного партийного строительства". По его словам, хотя образование партий по религиозному признаку законом не допускается, "никто не запретит" формировать «православную» или «христианскую» партию "без формального упоминания об этом в названии". В свете чего В.Чаплин сослался на именование себя христианскими демократами в Европарламенте Европейской народной партией, а "умеренными политическими мусульманами" в Турции – Партией справедливости и развития.

Протоиерей также подчеркнул позитивное восприятие перспективы появления христианских или православных партий (либо внутрипартийных групп) со стороны Церкви, правда, вне оказания им "эксклюзивной поддержки" или дачи благословения. Т.к. Церковь предназначена "для всех, а не для сторонников одной политической силы".

Однако, далеко не все в христианских кругах к сказанному В.Чаплиным отнеслись с пониманием. В некоторых случаях его мнение охарактеризовано заговором против Церкви и русского народа, дискредитацией "православия и Русской Православной Церкви, так как любая православная партия в итоге станет рупором деструктивных, враждебных России и русскому народу идей". Данный подход обосновывается тем, что заявление В.Чаплина является не попыткой реального участия в делах государства, чего "в настоящее время" русский народ лишен (вследствие правления не "национально ориентированной" власти), а призывом к участию "в делах беззакония кремлевских политтехнологов"(6).

С другой стороны, председатель Союза православных граждан Валентин Лебедев создание партии такого типа (пусть и не под конфессиональным названием) назвал необходимым. По его мнению, данная структура может взять на себя функции отсутствующей в России "настоящей консервативной" партии, опирающейся на "традиционные ценности, каковыми в нашей стране и в Европе" являются "утверждаемые христианством".

Вице-президент Института национальной стратегии Виктор Милитарев формирование православной партии определил "чрезвычайно желательным" с той же точки зрения - необходимости наличия в РФ политической силы, отстаивающей "христианские ценности". Но она не должна ограничиваться призывами к борьбе с абортами, эвтаназией и содомией, а соответствовать уровню ХДС-ХСС. Массовую популярность структуре придаст серьезное отношение к "перезревшему" русскому вопросу, к ценностям свободы и справедливости(7).

Однако, в рамках сегодняшней России рождение "чисто" православной партии вряд ли может пройти безболезненно (хоть и под иным определением). Ни для кого ведь не является секретом наличие среди котируемой элиты лиц с довольно сильными протестантскими воззрениями. Рядом - приличнейшая (хотя в явно меньшей степени) католическая прослойка. Следовательно, путь к возникновению христианской партии с православным лидерством может оказаться тернистым, приведя к немалым потрясениям для всего христианского сообщества страны.

Вместе с тем, насколько усматривается, ни одна из христианских ветвей не готова к реальным обсуждениям общей платформы в данном направлении (во всяком случае, на переживаемом этапе). Да и непосредственно в РПЦ отношение к экуменистическому движению (даже в рамках России) назвать восприимчивым можно с огромнейшей натяжкой. Так что говорить о положительных перспективах создания аналога ХДС-ХСС очень и очень проблематично, мягко говоря. В особенности, в условиях нестыковки у сторонников различных ветвей внешнеполитических пристрастий. Так что сомнений (вопросов) здесь значительно больше, чем представляется на первый взгляд.     

Заключение

Таким образом, даже беглый взгляд на "партийные" контуры в христианской и мусульманской ветвях однозначно свидетельствует о схожих проблемах для конфессиональных сообществ России. Насколько каждой из них удастся локализовать проблематичность ситуации, зависит как от вышестоящих эшелонов духовной власти, так и от каждого верующего в отдельности. Ну а в плане перспектив реального партийного строительства видится только одно - объявить можно любое решение, но, вне его поддержки (с точки зрения единства позиций различных внутрирелигиозных ветвей), будущее идеи окажется реализованной лишь на бумаге.

Что касается непосредственно политической канвы, однозначно присущей всем мировым религиям, ее проявления для каждого исторического этапа -  в специфичны. Другое дело, если понятие Ислам часто идет вслед за словом "политический", перед терминами "Иудаизм" и "Христианство" данное прилагательное не употребляется.

Теймур Атаев, политолог

1.Политический ислам - за и против

http://old.nasledie.ru/politvnt/19_17/article.php?art=2

2.Россия в восприятии граждан - не государство

http://www.rosbalt.ru/piter/2011/12/08/922101.html

3.Обращение мусульманских активистов к российским муфтиям

http://ansar.ru/rightway/2012/06/21/31155

4.Александр Дугин. Православие – наше решение

http://www.sorokinfond.ru/index.php?id=1164&searched=%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9+%D0%B8%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%BC&highlight=ajaxSearch_highlight+ajaxSearch_highlight1+ajaxSearch_highlight2

5.Теймур Атаев. Государственно-церковная симфония - залог межнационального мира в многоконфессиональной стране?

http://www.islamsng.com/authors/Ataev/3257

6.Православные партии В.Чаплина – заговор против Церкви и русского народа

http://www.rus-sky.com/cgi-bin/publisher/show.pl?s=news&a=show_news&n=007724

7.Мнения

http://mnenia.ru/rubric/politics/ogni-bolshoy-pravoslavnoy-partii/