Ситуация в Центральноазиатском регионе заметно изменяется и в перспективе будет приобретать более сложный и напряженный характер, так как будущее ЦА необходимо связывать уже с процессами на Ближнем и Среднем Востоке через призму большой игры и противостояния США и России, Ирана и Саудовской Аравии, Турции, Катара по вопросу Сирии, Ирака.

Поэтому помимо чисто внутренних социальных, экономических проблем в каждой из стран ЦА, большую роль на ситуацию все больше будет оказывать внешнее влияние через призму региональных разногласий как между странами региона, так и по причине обостряющейся геополитической борьбы за влияние и внешний контроль за энергоресурсами.

Из всех центральноазиатских стран на сегодняшний день - Узбекистан, Казахстан и в меньшей мере Туркменистан, имея жесткую вертикаль власти, довольно мощный репрессивный аппарат, слабость или отсутствие политической оппозиции, демонстрируют прочность политических режимов. Хотя дестабилизации в одной из стран по политическим, социальным, экономическим, этническим или религиозным причинам, может начаться со случайных событий, любого бытового конфликта, предсказать которые практически невозможно.

Анализ последней встречи лидеров СНГ 8 мая 2015 г. показывает, что отношения Узбекистана с Кыргызстаном будут теперь только ухудшаться, хотя посыл президента Узбекистана больше был направлен Кремлю. Риск конфликтности между двумя странами может повыситься в виду того, что могут быть попытки извне втянуть Узбекистан и Кыргызстан в конфликт. Так как конфликт при должном стимулировании неизбежно может расшириться, втягивая все больше соседей по региону, переключая Россию с Украины, Сирии и оттягивая ее ресурсы и средства. На этом фоне заметны попытки постепенного усиления позиций вертикали власти, контроля за политической, межэтнической и религиозной ситуацией в Кыргызстане, стремления усилить границы, армию и присутствия на юге сил ОДКБ.

Сегодня для Кыргызстана риск исходит и от внутренних факторов: социально-экономическая ситуация, непобедимость системной коррупции, кризис доверия к государственным институтам власти, рост цен на фоне роста безработицы, а также кланы и региональные политические группировки, борющиеся за власть. Поэтому в ближайшее время основным испытанием для Кыргызстана будут парламентские выборы осенью 2015 г.

И хотя политическая борьба не так опасна сама по себе, однако она может приобрести совсем другой подтекст на юге страны. В этом смысле нарастает риск разыгрывания в выборах разных сценариев – от националистических лозунгов до религиозной карты.

Также возможно уязвимой точкой для Ферганской долины можно считать в недалекой перспективе участок кыргызо-таджикской границы. Семейно-клановое правление, рост безработицы, коррупция, ситуация в Горном Бадахшане, имеющего сложную политическую и религиозную специфику, возможный запрет Партии исламского возрождения Таджикистана, все это может привести к росту протестных настроений и радикализации молодежи.

На этом фоне появление черных знамен ИГИЛ и Талибан на границе Афганистана с ЦА, заставляет сильно нервничать власти Туркменистана, Узбекистана и Таджикистана, что толкает их искать союзников в лице США или РФ. Недавняя демонстрация учений сил ОДКБ в Таджикистане наглядный этому пример.

Не секрет, что в ходе широкомасштабных военных операций Пакистана в Северном Вазиристане еще в 2014 г., ИДУ, ИДВТ, СИД, а также часть разных мелких группировок были вытеснены и переместились на север Афганистана. Данные группировки, как и в Сирии, имеют своих внешних спонсоров и определенный план извне. Тем самым как в шахматной игре был создан постоянный очаг угрозы и напряженности в непосредственной близости от границ Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана.

И в этой связи появляются сразу два вероятных направления угрозы прорыва или ударов с территории Афганистана на Таджикистан и Туркменистан. Между тем как прорывы на таджикистанский Памир могут быть использованы как маневр для отвлечения внимания с целью нанесения основного удара на Туркменистан. Так как все действия ИГИЛ в Ираке и Сирии были направлены на захват или создание угрозы нефтяным месторождениям, газопроводу. Стратегическая глубина заключается в создании дуги нестабильности вблизи границы с Ираном с дальнейшим выходом на западный Казахстан, Кавказ. Инфильтрация же групп с территории Афганистана в Ферганскую долину через Таджикистан имеет также глубокий замысел, создание следующего очага напряженности в направлении как самих стран ЦА, так и России, Китая.

Поэтому любой вероятный конфликт как между странами региона, так и в межэтнической или религиозной плоскости в Ферганской долине, могут быть использованы для организации очагов нестабильности силами группировок как переброшенных из Афганистана, так и полуспящими ячейками внутри.

Кадыр Маликов,

Директор ИАЦ «Религия, право и политика»