За событиями на Ближнем Востоке официальный Вашингтон следил и следит очень пристально, иногда выступая с заявлениями по поводу ситуации, иногда прибегая к более решительным действиям. Один из самых популярных предметов обсуждения в кругах политологов и дипломатов американской столицы – возможность повторения ближневосточного сценария на постсоветском пространстве. Об обсуждении вопроса, почему «тюльпановая» революция кажется соседям более привлекательной чем «жасминовая», говорится в статье "Голоса Америки" от 12 апреля.

Накануне представительный совет, собравшийся поговорить на эту тему в вашингтонском университете Джонса Хопкинса, предположил, что египетскому и тунисскому сценариям в странах Центральной Азии и Кавказа, скорее всего, не бывать. При этом отмечено, что пример соседей в данном случае может быть более заразительным.

Революции на постсоветском пространстве – это «оранжевая» в Украине, «тюльпановая» в Кыргызстане и «революция роз» в Грузии. Прошлогодняя, самая кровавая «очередная» революция в Кыргызстане ни цветочного, ни цветного названия не получила, однако вашингтонские политологи считают, что именно она отозвалась самым звонким эхом в регионе.

Энтони Бауэр, менеджер по программам Кавказа и Центральной Азии Международного фонда электоральных систем, подчеркивает, что события на Ближнем Востоке имели ограниченное влияние на политические процессы в странах региона.

«Политические события в Кыргызстане, который начались первой революцией в 2005 году и продолжились событиями 2010 года, продолжают владеть умами политиков и общественных деятелей в регионе, – подчеркивает Бауэр. – В прошлом году у нас была делегация из Грузии, члены которой не уставали обсуждать возможность “бишкекского сценария” в Тбилиси. Об “арабском сценарии речи не шло”».

«Происходит это, на мой взгляд, потому, что отождествление с бывшими братскими республиками происходит быстрее, и люди с большей готовностью проецируют то, что происходит у соседей на собственные страны», – продолжает эксперт.

Незаразительный пример

Джон Хербст, бывший посол США в Украине и Узбекистане, ныне возглавляющий Центр комплексных операций института стратегических исследований Национального университета обороны США, при этом подчеркивает, что пример соседей кажется для стран центральной Азии и Кавказа более близким, но не заразительным.

«После событий в Бишкеке мы не наблюдали распространения нестабильности из одной страны в другую, – подчеркивает Хербст, – не было такой же “волновой” активности как на Ближнем Востоке».

Объяснимых причин этому бывший посол видит несколько. Интернет, сыгравший значительную роль в мобилизации масс на Ближнем Востоке, по мнению Джона Хербста, не развит настолько, чтобы стать катализатором перемен в Центральной Азии и на Кавказе.

Также в регионе нет подобия «Аль-Джазиры», что, по словам бывшего дипломата, затрудняет распространение информации и «дробит» информационное пространство региона на «доступные и недоступные» сегменты.

Коллега Джона Хербста, бывший посол США в Азербайджане и Турции Росс Уилсон, накануне посетивший регион отмечает, что Кавказ и Центральная Азия, также как и Ближний Восток не являются монолитной структурой.

«На разных уровнях у этих стран есть как сходства, так и различия. Один из факторов, который связывает все эти страны – уязвимость режимов и вопросы легитимности руководства, – подчеркивает Уилсон. – Говоря о схожести, нельзя также забывать об экономических проблемах. Они роднят Ближний Восток с Центральной Азией и Кавказом. При этом основная проблема – это бедность и безработица, а не валовые экономические показатели, поскольку они в большинстве центральноазиатских стран совсем неплохие».

Теории «домино»

Говоря о различиях Росс Уилсон подчеркнул «разность ожиданий».

«Обманутые ожидания стали одним из движущих факторов событий на Ближнем Востоке. Ожидания, конечно, есть и в бывших советских республиках Кавказа и Центральной Азии, однако они, во многом, более “приглушенные”», – считает Уилсон.

Идею о том, что потенциал реакции стран региона на ближневосточные события схож, поддерживает Энтони Бауэр.

«Некоторое влияние событий на Ближнем Востоке на регион мы уже, к примеру, видим в Таджикистане и Азербайджане, где власти более активно заговорили о возможных реформах. В Азербайджане создали антикоррупционный совет, президент Рахмон выступил с заявлениями», – отметил Бауэр.

При этом, как считает эксперт, ограниченность протестного потенциала во многих странах региона делает работу лидеров Центральной Азии и Кавказа не настолько трудной.

«Оппозиционные силы в Грузии, к примеру, пытались обратить ближневосточный посыл и энергию в протестное русло в собственной стране, однако граждане страны не проявили в этом особенной заинтересованности, – подчеркивает Бауэр. – Похожая ситуация сложилась и в Армении. На прошлой неделе в Ереване были организованы акции протеста, в ходе которых Ближний Восток упоминался открытым текстом. Говорить о массовой поддержке этого движения, мы, однако, не можем».

В целом вашингтонские эксперты сошлись во мнении о том, что арабский эффект «домино» вряд ли накроет постсоветские республики. Есть, впрочем, одно «но», о котором предложил не забывать Джон Хербст.

«Прогнозы в таких ситуациях бывают неблагодарным делом, – подчеркнул бывший посол. – Мы, к примеру, абсолютно не могли пердугадать распада Советского Союза. Поэтому наверняка говорить о том, что случится, а что нет – очень опасная вещь».